Сколько полезных изобретений запретили и захоронили чиновники из корыстных побуждений, сказать трудно. Но лично на меня произвели незабываемое впечатление три истории: изобретателя Анатолия Качугина, Феликса Белоярцева и матери с сыном Воробьевых.
Качугин - выдающийся изобретатель, первым в мире предложивший эффективные препараты от туберкулеза и рака. Препарат от туберкулеза у него фактически украли деятели из здраво... захоронения, изменив название и незначительно "подкоректировав" состав. Попытки автора добиться справедливости через суд ничего не дали. Ведь наш суд - самый справедливый в мире всегда стоит на стороне чиновников и государства (если, конечно, этот концлагерь государством можно считать). Препараты и метод лечения рака украсть не удалось, тогда его просто запретили, несмотря на то, что тысячи людей были спасены на последней стадии болезни. А сам метод даже проходил испытания в этом самом министерстве здраво... захоронения. Любопытно, что тот, кто все запретил, сам от рака и умер. То есть справедливость восторжествовала, и он получил по заслугам.
Феликс Белоярцев - талантливый бихимик, профессор изобрел действенный заменитель крови, который бы закрыл проблему донорства, инфекций от перелитой зараженной крови и групповой несовместимости. Но его конкурентом был НИИ переливания крови, в котором безуспешно пытались решить ту же проблему и не смогли этого сделать. Тогда и решили "перекрыть кислород Белоярцеву. Его травили в прессе, возбуждали уголовные дела и в конце концов довели до самоубийства.
Мать и сын Воробьевы создали препарат "Витурид", позволявший эффективно лечить многие онкологические заболевания на последней стадии. Но и их постигла та же судьба.
Я давно знал, что если ты что-то изобрел в России, то
вряд ли когда-нибудь внедришь, если не договорился с “генералами” от
медицины. Я это понял будучи еще в аспирантуре. Но все равно считал
делом чести ни на какие сделки с ними не идти. Ведь, если твое
изобретение полезно людям, ты все равно сможешь его использовать. Так и
вышло, и я не жалею, что не взял в соавторы “генерала” от пульмонологии,
чтобы прославить свое имя на ниве российской медицины. И сейчас, закончив свою тридцатилетнюю медицинскую практику, я понял, что оказался прав, что не пошел в это самое безответственное, коррумпированное министерство предлагать свои изобретения. За эти годы мне удалось поставить на ноги более пяти тысяч больных, и их признание дороже любой медальки и звания, которое сегодня можно запросто купить.
